МАТТИАС ЛАНГХОФФ
Театральный режиссёр, сценограф. Постановщик спектакля "Квартет", который был показан в рамках II Международного театрального фестиваля "Александринский" на Основной сцене 24 и 25 сентября 2007 года.
Маттиас Лангхофф родился в 1941 году в Цюрихе в семье актёров, бежавших от фашизма. По возвращении в Берлин в 1945 году его отец возглавил «Дойчес Театр». Матиас Лангхофф изучал химию и работал каменщиком. В 1961 году он поступил в труппу «Берлинер Ансамбль», где началось его творческое содружество с Манфредом Карге, длившееся более 20 лет. Другим близким другом и творческим alter ego режиссёра стал писатель и драматург Хайнер Мюллер (спектакли «Простынь», «Прометей», «Борьба», «Трактор», «Квартет» и.т.д.)
Лангхофф ставил спектакли в ГДР и ФРГ, Франции и Испании, Италии и Буркина-Фасо. В 1989-1991 годах руководил театром "Види-Лозанн" в Швейцарии.
В последнее время много работает во Франции. Директор Национального Театра Бретани Эмманюль де Верикур пригасил его для постановки «Любви под вязами» Юджина О'Нила, «Ричарда III» У.Шекспира, «Ревизора» Н. В. Гоголя и «Троянцев» Эсхила. Одна из последних премьер – пьеса аргентинского драматурга Родриго Гарсиа в «Театр дез Амандье».
Наряду с «Гамлет-машиной», «Квартет» - одна из самых популярных пьес Х. Мюллера, ставшая классикой современного европейского театра.
Эта пьеса наиболее выгодным образом оттеняет виртуозность актёрской игры, её успех всецело зависит от знаменитости задействованного актёрского дуэта.
Мюллер умер 10 лет назад, а сегодня – с общего молчаливого согласия – умирают его тексты. Их стирают мельничные жернова университетских краснобаев и ложная глубокомысленность литературных конгрессов.
Как это обычно бывает с классическими текстами, театр считает своим долгом регулярно воскуривать им фимиам, не утруждая себя поиском смысла. Он забавляется скоротечными эффектами моды, и не замечает, как тексты Мюллера дряхлеют, превращаясь в снотворное.
«Квартет» Мюллера достоин того, чтобы его открыли заново: это дикая, юная пьеса, наделённая разрушительной энергией, жестоко-комичная и предельно волнующая. Она является идеальным продолжением «Фрекен Жюли»: оба текста бесстыдно раскрывают структуру взаимоотношений между полами и стремятся разрушить иллюзии. Герои Мюллера – так же, как и герои Стриндберга – фрагментарны, или – по словам Стриндберга – собраны из клочьев. Интимная сфера: любовь и сексуальная жизнь – разрастаются в гражданскую войну, в поле битвы. Обе пьесы написаны для театра взглядов, слов и контактов. Сама кожа актёров становится экраном для проекции драмы. Правила игры определяются сексуальным желанием. Мадам де Мертей и Вальмон – воины, так же как Фрекен Жюли и ей слуга Жан. Их любовь родственна власти. Авторской ремаркой к пьесе Мюллера могла бы служить фраза Гегеля из «Феноменологии духа»: «Взаимоотношения двух самосознаний построено таким образом, что каждое из них определяется в противопоставлении одно другому – в борьбе не на жизнь, а насмерть» (…)
Эти тексты содержат нечто безысходно жестокое – как сама истина. Они ломают наши любимые игрушки. Источают необходимую нам отрицательную энергию. И помогают театру вернуть себе политическое значение. «Мы ищем сбой в развитии событий, …лепет в молчании текста, прореху в вечности, ошибка может стать избавлением» (Х.Мюллер).
Действие «Квартета» разворачивается не в сфере асбракций. Временные и пространственные параметры определены чётко: «Светский салон времён, предшествующих Французской Революции/ Бункер времён после Второй мировой войны». Пространства частной жизни расположены во временных рамках, определённых движением истории. Это пространство и это время являются принадлежностью текста и игры. «Квартет» не вливается в хор голосов, прощающихся с историей. Он живёт историей. Произрастает из отдаления истории, обозначающей битву против быстротечного времени.
В шедевре Ошими «Империя чувств» есть сцена, которая не связана с развитием сексуальной борьбы главных героев. По улице идёт человек – он низко наклонил голову, на его лице написано отвращение – так он проходит мимо группки детей, радостными криками встречающих солдат. Окна всех домов украшены японскими флагами. Без этой сцены фильм был бы похож на красивую порнографическую поделку.
Маттиас Лангхофф
Интервью:
1. "Кальвинист из меня никудышный" // "Империя драмы" № 8. Сентябрь 2007.